Гроза ада (БЕСсильный чемпион) [Компиляция 1-7] - Григорий Володин

держится близко. Чуть ли за руку не берет. Точно боится, что опять разделимся. Ну нет, мой конвоир, сегодня мы оба заинтересованы друг в друге.

Прощаемся с «зорями» на парковке. Четверка коммандос грузится в «гелендваген» Бестии. Вспоминаю покойного «динозавра» с обвесом. Девушка явно тащится от больших тачек.

— Пока, Перун, — машет Бестия, усевшись за руль. — Позвони на днях.

Аяно поджимает губы, отвернувшись так резко, что мне чуть косой в глаз не прилетает. Ловкость Мурки уберегла от звездных вспышек.

Ясна слабо улыбается, но на меня не смотрит:

— Прости, Перун, за сцену, не знаю, что нашло. Жар в голову ударил.

— Надеюсь.

— Тебе только это и остается, — брякает она и прикусывает язык, покраснев и опустив лицо. — То есть, спасибо.

Кот хмурит лоб с шишаком. Тоже почувствовал неладное.

Со спецназовкой точно что-то происходит. Мысли крутятся какие-то ненормальные. Она вроде и понимает, что перебарщивает с выпендрежем, но натура требует додавить, довернуть начатое, насолить ведро огурцов с помидорами. ПМС? Отпадает — в басик же пошла. Стервозный характер? В этом вся разгадка? Как-то раньше не замечал. Конечно, Ясна любит подколоть и снахальничать, но стервой ее не назовешь, как ту же Белоснежку до Афгана, например.

Ладно, некогда препарировать еще и женские выверты. Сама пускай разбирается.

Кот тоже обиженный, в мою сторону не смотрит. Каюсь, с подставой в раздевалке я переборщил. Не знал, что Аяно за скамью схватится. Думал, только полотенцами пошлепают, как приличные, голые, визжащие девушки. Но ничего, компенсируем кнут большим медовым пряником. Медитативные техники прибавят слепцу настроения. Укрепит здоровье, сильнее станет, ну и свою дамочку порадует. А если что из медитаций не поймет — побуду репетитором.

Зато Али довольный — откинулся на спинку кресла, гладит живот. По распоряжению Аяно аквапарк отдал майору Крокодилу одну из умерших акул. Она уже пованивала, но, оказывается, для крокодилов гнилое мясо тот еще деликатес. Так что, ему даже лучше.

«Зори» отчаливают, а мы с Аяно усаживаемся в ожидающий седан бизнес-класса. Водитель без слов заводит зажигание и трогается.

— И куда теперь? — спрашивает японка. Она уселась рядышком, видимо, чтобы я в форточку не убежал.

— В тир, — поворачиваюсь и оказываюсь близко-близко к ее лицу. — Постреляем.

— Хорошо, — равнодушно отвечает. Даже с грустью.

— Или хочешь в лав-отель? — пытаюсь подколом приподнять девушке настроение.

— Зачем? — непонимающе округляет глаза. — И у тебя, и у меня есть особняки с кучей комнат и кроватей.

— Э-э… Не поспоришь.

Я даже немного теряюсь. То ли у японки новая тактика «клин клином» — подыгрывать моему флирту, чтобы застичь врасплох, то ли это приглаше… Да нет, вряд ли.

Вообще, дальше никаких планов не строил. Сегодня я показал Аяно, кто из нас двоих главный: сделал ее на мечах-дубинах, привел «зорь» без спроса официального командира отряда, даже с Бестией расслабился. Вышло слишком шумно и публично, но и это сыграло на пользу моему авторитету. Так что, покуражимся немного пальбой по мишеням и по домам.

Ближайший тир оказывается небольшим арендованным залом. Здесь нет просторного полигона, где можно пострелять из крупнокалиберного, автоматического оружия. Но нам комфортно: других посетителей нет, освещение нормальное, патронов полно. Берем по «Макарову» и устраиваем конкурс. Аяно непривычно молчаливая. При том, что я даже поддался — специально уступил десять очков. Но раззадорить проигрышем японку не выходит. Стоит сама по себе стреляет — пах, пах, пах! — пока весь магазин не расходует.

— Пойдем, может? — вдруг говорит, откладывая пистолет на полку. — Настроения что-то нет.

— Ну ладно, — опускаю «Макаров».

Не хочется отпускать японку такой угрюмой, но, может, ей просто надо отоспаться. День выдался тяжелым.

Пока я расплачиваюсь за аренду стволов, Аяно ждет в сторонке. На меня не смотрит, только иногда, краешком глаза. Похоже, обиделась. Знать бы за что? За аквапарк? За Бестию? За Ясну? За «командирушку»? Или…Неужели за чудан?

Выходим на улицу, под свет бледно-желтых фонарей и вдыхаем прохладный воздух. Мигает огнями ночной город. Вечером холодно без куртки. А скоро зима, все будем ходить в пуханах, как колобки. Хотя, мне и не нужно — демоник как-никак. Разве только, чтобы не выделяться. А так могу разгуливать в мороз хоть в шортах.

Оборачиваюсь к Аяно и натыкаюсь на ее острый взгляд. И давно ты меня разглядываешь, детка?

Аяно смотрит пронзительно и напряженно, будто сейчас на дуэль позовет. Или на совместное сэппуку с деревянным синаем. Пробую ее взбодрить:

— Поздравляю с победой, командируш…

— Тебе… понравилось… в бассейне?

О-о-о! Я не только хреновый разведчик, но еще и отстойный детектив. Так это были твои пальчики, командирушка?

Только открываю рот, чтобы ответить, как раздается грохот выстрела.

Б-А-А-Х!

— Перун! — кричит Аяно, и неожиданно на ее напряженных злых глазах выступают слезы. Кристально-чистые. Блестящие в туманном свете, как бриллианты. И сейчас не скажешь, что японка вечно хмурая бука.

А чего она ревет, кстати? Опускаю взгляд.

Градгроба за тестикул между ног!

В животе сквозная десятисантиметровая дыра. Просвечивается улица за спиной. Края отверстия шипят, обугленные пузырящейся кислотой. Бригантина не защитила? Что за дерьмо в меня запустили?

— В укрытие, командир — спокойно говорю я, отталкивая японку за высокое крыльцо. — Сядь.

Она послушно опускается на корточки. Я вместе с ней. Из-за угла не выглядываю — снайпер только этого и ждет. Скорее всего, винтовка однозарядная. Если это винтовка. Пускай и артефактная. Но вряд ли техника. Во-первых, звучал грохот выстрела. Во-вторых, пока Аяно лила слезы, я расслышал, как на крышах передергивают затвор, что, кстати, радует — стрелок близко. В-третьих, нас не изрешетили атаками. Живаюзеры, обычно, не сдыхают на одном выстреле.

Фрактал Гибы не справляется с кислотой. Она медленно жрет меня, расширяя рану. Тот, кто на нас напал, знал о Бригантине. Знал о регенерации. Умно пренебрег Отводом — потому что фуллтайм он не работает. В Афгане я неплохо так засветил способки. Теперь пожинаю плоды.

Аяно обильно течет. К сожалению, я сейчас про глаза.

— Ты чего нюни распустила, командир? — шепчу японке. — Соберись.

— Разве это не смертельная рана? — тычет пальцем в меня. Блин, тоже заметила, что дырка стала больше.

— Смертельная, — не скрываю. И она еще пуще плачет — только глазами, лицо гладкое, без морщинки. Но слезы бегут по щекам ручьями. Странная реакция. С одной стороны, полная собранность, с другой — эмоции выдают себя.